Когда прошлое становится будущим
Они казались парой из старых фильмов: он — высокий, с грубоватыми манерами морпеха, смягченными ее изящной иронией; она — яркая, с платиновыми волосами и резкими жестами, которые он ловил взглядом, словно пытаясь замедлить. Друзья называли их «Огонь и Кремень», подтрунивая над тем, как Эндрю носил в бумажнике фото, где она, вымазанная в тесте, грозила ему скалкой. Они мечтали пожениться на берегу Байкала — под ледяным ветром и крики чаек, чтобы потом всю жизнь вспоминать, как дрожали от холода, произнося клятвы.
Они познакомились на курсах самообороны — она решила, что пора перестать быть мишенью. Он был инструктором, бывший морпех с шрамами на руках и привычкой молчать о прошлом. Говорил, что ненавидит юристов, но влюбился в ее смех, который, по его словам, «звучал как вызов всему миру». Они прожили вместе два года. Он научил ее стрелять, она научила его печь штрудель. А потом, в дождливый четверг, он не вернулся с вызова — его компания обеспечивала безопасность гуманитарного конвоя в Сирии. Вместо тихого вечера, она получила звонок из компании Эндрю: «Конвой попал в засаду. Он прикрывал отход группы… Мы ищем». Месяцы надежд рассыпались в прах, когда в его квартиру пришли с коробкой личных вещей — потрепанный блокнот со стихами, которые он писал ей по ночам, компас с залитой кровью стрелкой.
Три года спустя.
Она стояла в зале суда, защищая мать-одиночку, которую работодатель уволил за «слишком частые больничные с ребенком». Байкал, теперь огромный пес с шерстью цвета шторма, ждал в машине. Когда судья удалился на совещание, телефон завибрировал с неизвестного номера. Голос на другой стороне прозвучал как голос призрака: «Это… штрудель все еще получается у тебя несъедобным?»
Он стоял у ее офиса — в черной куртке, с новой шрамом через бровь, но тем же взглядом, который когда-то говорил: «Я вижу тебя насквозь». История выплеснулась обрывками: плен у одной из группировок, два года в подземной камере, побег через минное поле. «Не мог связаться. Думал, ты… двинулась дальше». Она ударила его кулаком в грудь, потом вцепилась в плечи, боясь, что он рассыплется в пепел.
История Эндрю: между адом и надеждой
Он не погиб в той засаде под Хасеке. Когда боевики обстреляли конвой, Эндрю приказал своей группе отступать, а сам остался прикрывать их с пулеметом. Пуля пробила бронежилет ниже ключицы, но адреналин не дал упасть сразу. Последнее, что помнил перед тем, как мир погрузился во тьму, — вкус песка на губах и крик товарища: «Мы вернемся за тобой!»
Плен.
Очнулся в каменном подвале с цепью на лодыжке. Его «хозяева» оказались не ИГИЛовцами, а бандой контрабандистов, промышлявших продажей заложников. Два месяца его перепродавали трижды, каждый раз — дальше в горы. Последний лагерь находился в полуразрушенной крепости XII века на турецко-сирийской границе. Там он стал «призраком» — так называли пленных, которых держали для обмена на оружие или наркотрафик.
Побег.
План созревал полгода. Халед достал нож, спрятанный в рулоне бинтов. Эндрю перепилил цепь, используя технику, которой научился в плену у талибов: песок + вода = абразив для металла.
Они бежали в ночь, когда Азат с боевиками уехал на сделку. Халед вел через подземный ход времен Османской империи. На выходе — минное поле. «Только по моим следам!» — крикнул курд, но через пять шагов раздался хлопок...
Эндрю тащил истекающего кровью Халеда 12 км до турецкого блокпоста. Тот умер у него на руках, успев прошептать: «Расскажи им про нас. Про всех, кто остался там...»
Год молчания.
Турецкая разведка, ЦРУ, дебри бюрократии. Его держали в безопасном доме в Анкаре, пока шли переговоры с контрабандистами о «тихом» обмене. «Любая попытка связаться — риск для неё», — объяснил куратор. Когда дело закрыли, ему выдали новый паспорт и предупредили: «Твоя смерть всё ещё в тренде у некоторых господов».
Возвращение.
Он стоял у её офиса, не решаясь войти. Три года представлял эту встречу: она замужем, с ребенком, ненавидящая его за ложную надежду. Но вместо этого увидел её — всё ту же, только с новыми морщинками у глаз и серебряной нитью в волосах.
Я описала идею, ее вполне можно изменять и дополнять. Имя и внешность не принципиально, все обсуждаемо 
Права на нужного персонажа: в случае возникновения конфликтов, недопониманий и различных спорных ситуаций, персонаж остается у заказчика и будет возвращен/передан другому игроку
